Для начала немного отвлечемся и порассуждаем о вечном.
Классическая политика построена на выборе между различимыми альтернативами. В госбюрократиях второй половины XX века выбор был ограничен хрестоматийной вилкой: либералами-консерваторами, левыми-правыми, демократами-республиканцами. Это одна и та же разновидность прогресса и сдерживания. На каждом выборном цикле наугад заданная партия играет роль экспериментатора, другая наряжается в маску защитника традиционных ценностей. Что бы под этим в конечном счете не подразумевалось.
Современные выборы de facto отменили указанное правило – с начала нового тысячелетия политика строится на конкуренции политиков, а не партий. Платформы перестали играть какую-либо заметную роль, превратившись в реликтовый атавизм. Политика стран, считающих себя демократическими – это сражение индивидуумов, своего рода рэп-баттл, в котором красота и обаяние несут столько же смысла, как и произносимые с высоких трибун слова.
С началом 10-х XXI века мы вступили в фазу с совершенно новыми правилами игры. Политики внешне стали похожи, как две капли воды, их программы неотличимы, методы работы с электоратом идентичны. Выбирают не политику, а контекст.
Ясно, что принимающие решения на самом верху пирамиды госуправления беспокоятся больше не о конкретных программах, а о стабильности общества. Предположим, любой выбор не может нарушить этой стабильности? Правильно – в этом случае выбором должен руководить жребий. Старый античный принцип.
С другой стороны, как мы понимаем, видимый случайный выбор всегда кем-то направляется. Если вам все равно, белое или красное, то, поверьте, выберут за вас. А вы еще и поблагодарите великодушного пожилого волшебника, любезно махнувшего перед вашим удивленным взором своей палочкой.
Публичная политика очевидно подошла к пределу своих возможностей. За этими пределами начинается магия, к которой мы не привыкли и которая в ближайшее время будет определять все наши решения. Пользуясь новейшими технологиями вы можете не только измерить, но и шаг за шагом запланировать сложносочиненный забег двух (или любого другого числа) избирательных лошадок. Заранее их выбрав и подготовив сценарий. Зрителям останется только приобрести ореховое лакомство и газировку в буфете, да в нужный момент предсказуемо нажимать на услужливо подготовленные кнопки.
В этом случае вся интрига будет таится не в самой предвыборной гонке, а в условиях ее подготовки и кастинге главных действующих лиц.
Для особенно въедливых предусмотрен «популизм». У вас все время есть специальный экран, на котором отражаются ваши собственные эмоции по поводу происходящего. В широком смысле, аналитика. Такой pip-boy для рефлексии. Особенность американской культуры: вы знаете финал голливудского фильма в 90% случаев, но все равно смотрите его до конца и умиляетесь. В данном случае все прозрачно – вы измеряете сами себя.
Теперешние выборы в США уже запомнились тем, что большая часть сражений между политиками происходит в пространстве цифр. Практически в любом аспекте деятельности штабов технологический подход бросается в глаза. Скучные и абсолютно нехаризматичные кандидаты с затасканными ярлыками – стерва и клоун, – не смогли бы выиграть даже выборы в городской совет какого-нибудь захолустного городишки в штате Аризона. Сами от себя не смогли бы. Но не будем забывать – за ними стоит искусственный интеллект, который и из ростовой фигуры может сделать сносного политика.
Вернемся от философии к нашим баранам, вернее скаковым лошадям.
Традиционный подход к выборам в США предполагает несколько этапов.
На первом шаге, проходящем традиционно в первой половине года, во всех штатах проходят выборы кандидатов в президенты, или праймериз. Такая практика появилась в начале XX века, но только с 1970-х годов стала обязательной. В ходе них американцы выбирают кандидатов от двух политических гигантов, которые впоследствии и поборются за президентское кресло. В отличие от большинства демократических стран, в США кандидатуры на пост президента выбираются самими избирателями, а не назначаются партийным руководством. Это добавляет элемент игры в отношения с электоратом. Для каждого избирательного цикла подбирается лонг-лист шаблонных кандидатов партии, символизирующих достоинства и недостатки каждого из представителей соперника. Большая шахматная доска эмоций избирателя с ролями от Арлекина до Пьеро.
После голосования избирателей кандидатов в президенты США официально утверждает руководство партий на национальных съездах демократов и республиканцев. Т.е. присутствует некоторый обходной маневр – выбор можно считать свершившимся по завершении штамповки кандидатов. Наконец, после всех манипуляций мы в середине года подходим к определению двух конкурентов на пост главы государства.
На третьем шаге граждане США избирают президента и представителей своего штата, выборщиков, которые позже будут голосовать непосредственно за одного из кандидатов предвыборной гонки. Происходит сие действо в ноябре.
Не будем здесь останавливаться на развесистой процедуре «выбора выбирающих», о ней слишком много всего сказано до нас. Важен тут именно элемент двуступенчатых выборов. На бытовом уровне понятно. Что где-то здесь кроется обман. Стоит ли говорить, что с этой процедурой связаны многочисленные скандалы и нелепости. Начиная с честности народных гонцов и заканчивая казусом «колеблющихся штатов».
Наконец в конце декабря коллегия выборщиков голосует в своих штатах. У каждого из 50 штатов есть определенное количество голосов выборщиков, пропорциональное количеству избирателей. Самые густонаселенные штаты имеют большее количество электоральных голосов. У Калифорнии, к примеру, их 55, а на Гаваях – 4. Всего голосов по стране насчитывается 538, и для победы на выборах кандидату достаточно набрать 270. Каким образом подсчитывают эти цифры – отдельный вопрос. С такой мобильностью населения, как в Соединенных Штатах, когда в течении одного избирательного цикла избиратель может дважды поменять место жительство, сложно говорить о населении на уровне отдельного штата.
После чего результаты выборов повторно утверждаются обеими палатами Конгресса в январе следующего за выборным года.
Да, непростая штука демократия. В стандартной процедуре глаза то и дело спотыкаются об узкие места процесса, а уж если сюда подключить технику…
За полтора года до дня выборов 2012 года на кампанию Обамы было собрано порядка 1,5 миллиардов долларов. В штабе демократов работало порядка 2 миллионов волонтеров и более 1000 человек на оплачиваемых позициях. Вся эта масса людей собирала материал о предпочтениях избирателей практически в режиме реального времени. За период подготовки к выборам каждый день использовались использовался парк из нескольких десятков тысяч компьютеров, объединенных в одну закрытую от посторонних глаз сеть. Ежедневно строилось по 100 новых аналитических отчетов, отражающих живое колебание электората.
Выборы, как мы все помним, кандидат от демократов выиграл. Задача, однако, ставилась куда шире – нужно было создать инструмент, который бы не только помогал, но и во многом эмулировал действия избирательного штаба.
На основе собранных данных и аналитик была реализована система TargetSmart. На момент 2016 года в ней оказалось ни много ни мало данные по 191 миллиону избирателей с 240 миллионами мобильных устройств. Это официальные цифры. Пронырливые американские СМИ говорят о сотрудничестве демократов с U.S. Census Bureau с целью получения закрытой информации. В любом случае, так родилась концепция, моментально ставшая популярной в Белом Доме. Демократы поработали на славу – за 4 с лишним годом упорного труда TargetSmart сама превратилась в один большой избирательный штаб. Она умеет собирать данные в совершенно разных форматах, составлять головоломные отчеты с несколькими степенями вложенности, делать целевые рассылки избирателями, учитывая нужные каналы, предсказывать поведение выборщиков, используя порядка нескольких сотен различных моделей. Появилось устойчивое выражение «database politics».
Республиканцы последовали за демократами и почти моментально представили свою систему под названием Deep Root. То, что она мало чем отличается от своего брата говорит о глубинном сотрудничестве между непримиримыми на публике противниками.
Обе брата-близнеца используют систему компании Alteryx. Здесь есть где разгуляться буйной фантазии патентованного борца с коррупцией. Alteryx – один из многих примеров интересных организаций, находящихся на перманентном государственном подряде. Про их внутрикорпоративную деятельность известно чуть менее, чем ничего. Компания частная и не любящая публичности. Еще меньше информации про основных бенефициаров. С места в карьер Alteryx получает финансирование от рыночных гигантов Microsoft и SAP AG. Если вы настолько любопытны, что не останавливаетесь и здесь, желая взглянуть на корпоративную отчетность счастливчиков, вам ставят аккуратную подножку: Alteryx пережил несколько слияний и поглощений (матрешка), два раз менял наименования головной структуры и его концы аккуратно свешиваются в офшорные воды.
Вот такое прозрачное электронное правительство. Важно тут другое – еще до начала активной фазы кампании 2016 года противники озадачились выводом тяжелого вооружения. 3 года назад начали формировать списки кандидатов праймериз для текущих выборов. Одним из трех критериев оставления персоны в том самом лонг-листе стала аналитика из TargetSmart/DeepRoot. Одним из важных критериев оценки стали внешность и голос потенциальных претендентов. Реакцию на эти параметры замеряли очень внимательно и выпустили в свет того, кого мы с вами счастливо наблюдаем на голубых экранах вот уже несколько месяцев к ряду. Учитывая предиктивный модуль системы выигрыш той самой неудачной пары был практически предрешен еще на этапе планирования кампании.
Подобные системы аналитики лишь фундамент, на котором следующие годы строилась вся стратегия избирательных штабов.
Напомним, речь пока шла о выявлении предпочтений избирателей, что звучит изощренно, но невинно.
Во что это превратилось на отрезке 2013-2016 в приложении к каждому из этапов выборного цикла посмотрим в следующий раз.
Классическая политика построена на выборе между различимыми альтернативами. В госбюрократиях второй половины XX века выбор был ограничен хрестоматийной вилкой: либералами-консерваторами, левыми-правыми, демократами-республиканцами. Это одна и та же разновидность прогресса и сдерживания. На каждом выборном цикле наугад заданная партия играет роль экспериментатора, другая наряжается в маску защитника традиционных ценностей. Что бы под этим в конечном счете не подразумевалось.
Современные выборы de facto отменили указанное правило – с начала нового тысячелетия политика строится на конкуренции политиков, а не партий. Платформы перестали играть какую-либо заметную роль, превратившись в реликтовый атавизм. Политика стран, считающих себя демократическими – это сражение индивидуумов, своего рода рэп-баттл, в котором красота и обаяние несут столько же смысла, как и произносимые с высоких трибун слова.
С началом 10-х XXI века мы вступили в фазу с совершенно новыми правилами игры. Политики внешне стали похожи, как две капли воды, их программы неотличимы, методы работы с электоратом идентичны. Выбирают не политику, а контекст.
Ясно, что принимающие решения на самом верху пирамиды госуправления беспокоятся больше не о конкретных программах, а о стабильности общества. Предположим, любой выбор не может нарушить этой стабильности? Правильно – в этом случае выбором должен руководить жребий. Старый античный принцип.
С другой стороны, как мы понимаем, видимый случайный выбор всегда кем-то направляется. Если вам все равно, белое или красное, то, поверьте, выберут за вас. А вы еще и поблагодарите великодушного пожилого волшебника, любезно махнувшего перед вашим удивленным взором своей палочкой.
Публичная политика очевидно подошла к пределу своих возможностей. За этими пределами начинается магия, к которой мы не привыкли и которая в ближайшее время будет определять все наши решения. Пользуясь новейшими технологиями вы можете не только измерить, но и шаг за шагом запланировать сложносочиненный забег двух (или любого другого числа) избирательных лошадок. Заранее их выбрав и подготовив сценарий. Зрителям останется только приобрести ореховое лакомство и газировку в буфете, да в нужный момент предсказуемо нажимать на услужливо подготовленные кнопки.
В этом случае вся интрига будет таится не в самой предвыборной гонке, а в условиях ее подготовки и кастинге главных действующих лиц.
Для особенно въедливых предусмотрен «популизм». У вас все время есть специальный экран, на котором отражаются ваши собственные эмоции по поводу происходящего. В широком смысле, аналитика. Такой pip-boy для рефлексии. Особенность американской культуры: вы знаете финал голливудского фильма в 90% случаев, но все равно смотрите его до конца и умиляетесь. В данном случае все прозрачно – вы измеряете сами себя.
Теперешние выборы в США уже запомнились тем, что большая часть сражений между политиками происходит в пространстве цифр. Практически в любом аспекте деятельности штабов технологический подход бросается в глаза. Скучные и абсолютно нехаризматичные кандидаты с затасканными ярлыками – стерва и клоун, – не смогли бы выиграть даже выборы в городской совет какого-нибудь захолустного городишки в штате Аризона. Сами от себя не смогли бы. Но не будем забывать – за ними стоит искусственный интеллект, который и из ростовой фигуры может сделать сносного политика.
Вернемся от философии к нашим баранам, вернее скаковым лошадям.
Традиционный подход к выборам в США предполагает несколько этапов.
На первом шаге, проходящем традиционно в первой половине года, во всех штатах проходят выборы кандидатов в президенты, или праймериз. Такая практика появилась в начале XX века, но только с 1970-х годов стала обязательной. В ходе них американцы выбирают кандидатов от двух политических гигантов, которые впоследствии и поборются за президентское кресло. В отличие от большинства демократических стран, в США кандидатуры на пост президента выбираются самими избирателями, а не назначаются партийным руководством. Это добавляет элемент игры в отношения с электоратом. Для каждого избирательного цикла подбирается лонг-лист шаблонных кандидатов партии, символизирующих достоинства и недостатки каждого из представителей соперника. Большая шахматная доска эмоций избирателя с ролями от Арлекина до Пьеро.
После голосования избирателей кандидатов в президенты США официально утверждает руководство партий на национальных съездах демократов и республиканцев. Т.е. присутствует некоторый обходной маневр – выбор можно считать свершившимся по завершении штамповки кандидатов. Наконец, после всех манипуляций мы в середине года подходим к определению двух конкурентов на пост главы государства.
На третьем шаге граждане США избирают президента и представителей своего штата, выборщиков, которые позже будут голосовать непосредственно за одного из кандидатов предвыборной гонки. Происходит сие действо в ноябре.
Не будем здесь останавливаться на развесистой процедуре «выбора выбирающих», о ней слишком много всего сказано до нас. Важен тут именно элемент двуступенчатых выборов. На бытовом уровне понятно. Что где-то здесь кроется обман. Стоит ли говорить, что с этой процедурой связаны многочисленные скандалы и нелепости. Начиная с честности народных гонцов и заканчивая казусом «колеблющихся штатов».
Наконец в конце декабря коллегия выборщиков голосует в своих штатах. У каждого из 50 штатов есть определенное количество голосов выборщиков, пропорциональное количеству избирателей. Самые густонаселенные штаты имеют большее количество электоральных голосов. У Калифорнии, к примеру, их 55, а на Гаваях – 4. Всего голосов по стране насчитывается 538, и для победы на выборах кандидату достаточно набрать 270. Каким образом подсчитывают эти цифры – отдельный вопрос. С такой мобильностью населения, как в Соединенных Штатах, когда в течении одного избирательного цикла избиратель может дважды поменять место жительство, сложно говорить о населении на уровне отдельного штата.
После чего результаты выборов повторно утверждаются обеими палатами Конгресса в январе следующего за выборным года.
Да, непростая штука демократия. В стандартной процедуре глаза то и дело спотыкаются об узкие места процесса, а уж если сюда подключить технику…
За полтора года до дня выборов 2012 года на кампанию Обамы было собрано порядка 1,5 миллиардов долларов. В штабе демократов работало порядка 2 миллионов волонтеров и более 1000 человек на оплачиваемых позициях. Вся эта масса людей собирала материал о предпочтениях избирателей практически в режиме реального времени. За период подготовки к выборам каждый день использовались использовался парк из нескольких десятков тысяч компьютеров, объединенных в одну закрытую от посторонних глаз сеть. Ежедневно строилось по 100 новых аналитических отчетов, отражающих живое колебание электората.
Выборы, как мы все помним, кандидат от демократов выиграл. Задача, однако, ставилась куда шире – нужно было создать инструмент, который бы не только помогал, но и во многом эмулировал действия избирательного штаба.
На основе собранных данных и аналитик была реализована система TargetSmart. На момент 2016 года в ней оказалось ни много ни мало данные по 191 миллиону избирателей с 240 миллионами мобильных устройств. Это официальные цифры. Пронырливые американские СМИ говорят о сотрудничестве демократов с U.S. Census Bureau с целью получения закрытой информации. В любом случае, так родилась концепция, моментально ставшая популярной в Белом Доме. Демократы поработали на славу – за 4 с лишним годом упорного труда TargetSmart сама превратилась в один большой избирательный штаб. Она умеет собирать данные в совершенно разных форматах, составлять головоломные отчеты с несколькими степенями вложенности, делать целевые рассылки избирателями, учитывая нужные каналы, предсказывать поведение выборщиков, используя порядка нескольких сотен различных моделей. Появилось устойчивое выражение «database politics».
Республиканцы последовали за демократами и почти моментально представили свою систему под названием Deep Root. То, что она мало чем отличается от своего брата говорит о глубинном сотрудничестве между непримиримыми на публике противниками.
Обе брата-близнеца используют систему компании Alteryx. Здесь есть где разгуляться буйной фантазии патентованного борца с коррупцией. Alteryx – один из многих примеров интересных организаций, находящихся на перманентном государственном подряде. Про их внутрикорпоративную деятельность известно чуть менее, чем ничего. Компания частная и не любящая публичности. Еще меньше информации про основных бенефициаров. С места в карьер Alteryx получает финансирование от рыночных гигантов Microsoft и SAP AG. Если вы настолько любопытны, что не останавливаетесь и здесь, желая взглянуть на корпоративную отчетность счастливчиков, вам ставят аккуратную подножку: Alteryx пережил несколько слияний и поглощений (матрешка), два раз менял наименования головной структуры и его концы аккуратно свешиваются в офшорные воды.
Вот такое прозрачное электронное правительство. Важно тут другое – еще до начала активной фазы кампании 2016 года противники озадачились выводом тяжелого вооружения. 3 года назад начали формировать списки кандидатов праймериз для текущих выборов. Одним из трех критериев оставления персоны в том самом лонг-листе стала аналитика из TargetSmart/DeepRoot. Одним из важных критериев оценки стали внешность и голос потенциальных претендентов. Реакцию на эти параметры замеряли очень внимательно и выпустили в свет того, кого мы с вами счастливо наблюдаем на голубых экранах вот уже несколько месяцев к ряду. Учитывая предиктивный модуль системы выигрыш той самой неудачной пары был практически предрешен еще на этапе планирования кампании.
Подобные системы аналитики лишь фундамент, на котором следующие годы строилась вся стратегия избирательных штабов.
Напомним, речь пока шла о выявлении предпочтений избирателей, что звучит изощренно, но невинно.
Во что это превратилось на отрезке 2013-2016 в приложении к каждому из этапов выборного цикла посмотрим в следующий раз.