Оригинал взят у
Свои и чужие Для большинства людей, выросших уже после распада Советского Союза, Средняя Азия представляется малознакомым и не очень понятным южным регионом, в котором очень тепло, много фруктов и откуда в Россию едет на работу множество – гастарбайтеров, таджиков, узбеков, киргизов. Но Средняя Азия, какой бы далёкой она нам сегодня не представлялась, более 100 лет (некоторые районы – намного дольше) была частью Российской империи, потом Советского Союза. За это время сменилось несколько поколений. О том, какую непростую роль «азиатский вопрос» сыграл в русской истории, и пойдёт речь в этой статье – на примере Среднеазиатского восстания 1916 года.
Территории современных азиатских государств – Казахстана, Узбекистана, Киргизии, Туркмении и Таджикистана, - входили в состав России постепенно. Северо-Западные (Уральское казачье войско) и Северо-Восточные (Семипалатинск, Усть-Каменогорск и другие) области государства Казахстан в действующих границах в состав мусульманской Азии никогда не входили. Здесь с конца 16 и начала 17 веков жили русские крестьяне и казаки. Эти территории были переданы казахам советской властью, в ходе борьбы с «великорусским шовинизмом».
Большая часть Казахстана прочно вошла в состав Российской Империи в конце 18 - первой половине 19 веков. Туркестан – территория четырёх других азиатских государств, стал российским в 60 – 80 годах позапрошлого века. При этом на территории Средней Азии во всё время господства здесь России и вплоть до 1920 года сохранялись два формально независимых мусульманских государства под российским протекторатом – Бухарское и Хивинское ханства.
Предваряя статью, скажу сразу, что присоединение этих земель к России я считаю жесточайшей ошибкой русской императорской власти. Увлёкшись поверхностными имперскими и общегражданскими идеями, наши русские предки забыли, что «Восток – дело тонкое». Игнорирование исламского фактора, непонимание того, что понятия «свой» и «чужой» в политике куда более реальны, чем хлопок, шёлк и безопасность границ, привели нас к трагическим последствиям.
Национальная политика царских властей, конечно, не была антирусской. Считалось, что императорская власть отражает интересы русского народа и на него в своей деятельности опирается. Но второе, к сожалению, было верно в значительно большей степени, чем первое.
Чего Россия искала в Средней Азии? Если экономической выгоды, то мы получили в основном убытки. Считается, что на прямые дотации краю, ничем не покрытые и никогда не вернувшиеся в казну, за годы своего владычества русские власти истратили не менее 320 миллионов рублей золотом. Для сравнения, все годовые доходы казны России 1909 году были примерно 136 миллионов рублей. А косвенных затрат – на новые штаты и содержание российских чиновников, образование, поддержание дорог и водных путей, воинские гарнизоны, пенсии и пособия для местной аристократии и так далее, было так много, что учесть их полностью очень трудно. По моим оценкам, содержание Средней Азии ежегодно вытягивало их российского народного организма не менее 15% его доходов. А ведь был ещё и Кавказ, тоже дотационный. Удивительно ли, что при таких ненужных затратах Россия отставала экономически от Англии, Франции, Германии?
В своё время, работая над кандидатской диссертацией, я просматривал множество документов, вышедших из под пера начальника Закаспийской области, позднее военного министра России генерала А.Н.Куропаткина. И сейчас эти толстые рукописные и машинописные папки, наверняка, лежат в Военно - Историческом архиве в Москве и ждут более глубокого исследования. Хорошо запомнил, что собственными доходами, налогами и сборами эта территория (сейчас – Туркмения) покрывала не более 10% своих расходов. Всё остальное – дотации из России. Помню, как Куропаткин писал, что по уровню бытового благоустройства, уличного освещения, мостовых, скверов и парков, уличной канализации и так далее «Асхабад, столица Закаспия, стоит на порядок выше любого губернского города центральной России». Генерал не писал только, что такого эффекта удавалось достигнуть как раз за счёт ограбления населения губерний центральной России в пользу населения окраин.
Может быть, если бы материальные и людские ресурсы России не были потрачены так бездарно, а были бы направлены на школы и медицину, строительство дорог и предприятий в центральнной России, у нас не произошло бы ужасной социальной революции и Гражданской войны?
Туземное население Средней Азии было освобождено от многих государственных налогов. Фактически налоги населением, конечно, платились. Но шли они не в казну империи, а на содержание туземной же администрации, религиозных школ, мечетей. В Туркестане было более 6000 религиозных школ и 445 духовных училищ – медресе. Все мусульманские народности Средней Азии были освобождены от военного налога и службы в Армии. Русские крестьяне и казаки, в свою очередь, все налоги и повинности платили и исполняли. Что это, как не явно выраженное национальное неравенство? Разве может государство, которое воевало почти непрерывно, обеспечивать безопасность жизни части своих мусульманских подданных за счёт того, что другие, христиане и волжские мусульмане, например, платили «налог кровью» в увеличенном размере? И зачем тогда государству иметь таких подданных?
Может быть, политики из Петербурга искали, присоединяя новые земли, безопасности наших южных границ? Но её можно было получить, укрепив старую оборонительную линию южнее Гурьева, Кокчетава и Усть-Каменогорска. Тогда плодородные земли Южной Сибири, никем на тот момент не освоенные, остались бы в России. Зато беспокойное мусульманское население – осталось бы к Югу от этой линии – было бы свободным, суверенным и самодостаточным.
Думаю, что любому безпристрастному наблюдателю в России было ясно, что, имея огромное количество своих внутренних проблем, Православная Империя не смогла бы эффективно ассимилировать, хотя бы в культурном и хозяйственном смысле, 10 – миллионное туземное население Туркестанского и Степного краёв. Но действовал принцип «не думать – а исполнять». Наверху, якобы, начальству виднее. Вот и доисполнялись.
Коррупция, образование, суд Для правительства и властей России Азия была далёкой окраиной, которую мало знали и понимали. Для многих чиновников, проштрафившихся офицеров - местом ссылки. Российская бюрократия не отличалась чрезмерной щепетильностью. А правительство – должной требовательностью.
Сегодня мы много говорим о коррупции. В коренной Средней Азии коррупция, взяточничество (бакшиш) были нормой жизни задолго до прихода сюда русской власти. Русская администрация, придя в эти края, отменила рабовладение. Но отменить «откаты и чинопочитание» имперские чиновники не смогли. А может быть – и не очень хотели. Известно, что многие и гражданские, и военные чиновники России глубоко и прочно увязали в азиатских коррупционных схемах.
Но особенно широки были произвол и коррупция в среде избираемой самими мусульманами местной туземной администрации. Судьи, городские старосты, волостные управители, пятидесятники, кишлачные и аульные старосты, вложив большие суммы денег в «избирательную кампанию», в дальнейшем активно набивали карманы за счёт соплеменников. Об этом много написано в материалах сенатской ревизии К. Палена, комиссия которого работала в Туркестане в 1908-1909 годах и опубликовала много отчётов. Несмотря на то, что свои грабили своих, местная старшина умело и успешно переводила стрелки ненависти на русскую администрацию. И на русских вообще – как на неверных и на завоевателей.
Власти Российской империи стремились максимально сохранить в Азии прерогативы мусульманского духовенства, которое осуществляло судопроизводство через адатные и шариатские суды и контролировало местные религиозные (единственные на тот момент) школы. Но, сохранив судопроизводство и школы на местах, русские власти ввели параллельную систему русских судов, которые действовали под общим контролем военных губернаторов, обычных школ, подчинявшихся Министерству народного Просвещения и так называемых «русско – туземных школ». Опасаясь «тлетворного влияния заграницы» власти до 1900 года включительно запрещали массовое паломничество среднеазиатских мусульман в Мекку и Медину. Потом разрешили.
Каждый русский посёлок равен батальону войск
генерал Гродеков Николай Иванович
Известна крылатая фраза одного из первых исследователей Туркестана генерала Гродекова: «каждый новый русский посёлок в Туркестане равен батальону русских войск». Власти Российской империи понимали, что единственным надёжным элементом на новых землях могут быть только собственно русские и православные. Поэтому крестьянская колонизация края шла почти параллельно с тем, как новые земли занимались войсками. Степное Уложение 1891 года разрешало местному населению владеть безвозмездно 40 акрами земли на человека, что было сравнительно немного для кочевника, но более, чем достаточно, земледельцу. На свободных землях возникали русские переселенческие посёлки и казачьи станицы. Казаки в Среднюю Азию пришли из Сибири, здесь было создано новое казачье войско – Семиреченское.
Поскольку стычки с кочевниками были нередки, власти разрешали переселенцам иметь оружие. Однако, начиная с 1910 года, власти начали постепенно изымать оружие у крестьян переселенцев. Как это часто случается, перестраховались, сами себя обманули. А казаков в крае было немного, даже на войну 1914-1917 годов Семиреченское войско выставляло только два полка (не более 1000 шашек) и ещё один полк оставался нести караульную и пограничную службу в крае. В итоге это преступное разоружение русского сельского населения и призыв многих боеспособных мужчин в армию в годы Великой войны сыграли свою чёрную роль в дни восстания 1916 – 1917 годов.
Русский апартеид Характерной особенностью Туркестана было то, что русское население здесь совершенно не смешивалось с местными мусульманами. Жили совершенно отдельно. Был апартеид, в самом правильном понимании этого слова. Слишком велики оказались культурные и психологические различия. Слишком чужда была русским повседневная бытовая жизнь и сартов (оседлых) и кочевых жителей Туркестана. И наоборот, конечно, тоже. Ничего не объединяло в Вере, традициях, бытовой культуре. Не происходило этнического смешения, не было смешанных браков.
У русского и у туземного населения, часто жившего бок о бок, не было ни тяги, ни потребности к взаимопроникновению. В то же время, в глазах местных русские, независимо от их статуса и имущественного положения, всегда оставались колонизаторами, завоевателями. Понять их, в каком- то смысле, можно. Никто не доказал, что русская политика в крае была явно и сознательно несправедливой. Но вечная дилемма – «свой – чужой», работает вопреки логике и здравому смыслу. Для узбекского хлопкороба или киргизского пастуха любые несправедливости от «своих», вероятно, казались слаще, чем культурные веяния, исходившие от «чужой» русской администрации. То есть ни любви, ни взаимного уважения не было. Было право сильного, которое держалось на армейских штыках. Не опирающееся на действительные национальные интересы ни русских, ни местного азиатского населения.
Не случайно человек, очень много сделавший для исторического и этнографического изучения Туркестанского края, для его просвещения и развития, директор Ташкентской гимназии и попечитель учебного округа, основатель Туркестанского кружка любителей археологии и истории Востока (ТКЛАИВ) Н.П. Остроумов, почти всю жизнь проживший в Ташкенте, сказал на её излёте фразу, что он «И дня не остался бы в крае, если из него вывели бы войска».
А генерал А.Н. Куропаткин, фразёр и краснобай, но человек наблюдательный и умный, много проработавший в Туркестане, писал в 1916 году: «Российской власти за полувековое владычество в крае не удалось не только сделать инородцев верными слугами Российского императора и преданными гражданами российского государства, но и вселить в их сознание чувство единства их интересов с интересами русского народа».
Всё точно так и было. Россия не была цивилизационным монолитом. Даже волжские татары, прожившие бок о бок с русскими несколько веков, выдали на гора в конце 19 века массу людей, которые стали пантюркистами и панисламистами – сторонниками создания единого мирового государства тюрок и мусульман под властью турецкого султана. Они, - в основном люди образованные, тысячами начали приезжать в Русский Туркестан, устраивались на должности учителей, чиновников – и вели работу с местным тюркским и тюрко-монгольским населением. Против России и в пользу Турции. В России их называли джадистами (точнее было бы сказать – джихадистами). Эта работа особо усилилась перед началом Великой войны (1914 – 1918) и тоже принесла свои всходы. Например, известны случаи, когда среднеазиатские мусульмане публично собирали деньги на лечение раненых на войне солдат Османской Турции. Но никогда добровольно не собирали помощь русским инвалидам войны.
Скрытая национальная ненависть в Туркестане тлела. Чтобы она вспыхнула огнём, - нужен был повод. И повод нашёлся. Первая мировая война обострила ситуацию. Туземцев не брали в армию и они не погибали в окопах. Можно сказать, что Великая война, начисто перечеркнувшая весь предыдущий ход исторического развития России, на жизни туземцев Средней Азии сказалась весьма незначительно. Но налоги на них всё же несколько выросли: поставки мяса и живого скота, денежный сбор с кибиток, земские сборы. А 25 июня 1916 года вышел императорский указ (который разработало и подготовило Военное министерство), согласно которому мужчины в возрасте от 19 до 43 лет из Туркестанского и Степного краёв в количестве примерно 480 тысяч человек (это чуть меньше 5% от общего туземного населения) должны быть призваны во внутренние губернии России и в прифронтовую полосу на тыловые работы (рытье окопов, возведение земляных укреплений, подводная повинность). Мера эта была, очевидно, вынужденной. Людские ресурсы страны иссякали. Власть считала, что нужен ещё один рывок для победы. Лучше бы власти империи думали о том, как решить вопрос с «революционерами – интернационалистами». И с отделением от империи мусульманского Туркестана, с предоставлением ему полной независимости.
Говорят, что указ был издан летом, когда в Азии шли полевые работы. Но почему никто из апологетов восстания не вспоминает, что христианское мужское население империи было на фронте, несло огромные кровавые потери уже третье лето подряд, а полевые работы в русских сёлах тянули на себе старики, женщины и дети? Разве это то, что называется справедливой национальной политикой?
В июле 1916 года в России стало известно о технической неудаче русской армии на турецком фронте. Корпус генерала Баратова отступал под давлением турецко-германских войск в Месопотамии, оставил Керманшах и Хамадан. Русские по-прежнему контролировали огромные участки территории Восточной Турции, Северного и Западного Ирана. Но в Туркестане слух об отступлении был сразу же интерпретирован как признак слабости русской армии. Протурецкие и прогерманские агитаторы, а таких было много среди татар-джадистов, стали уверять местных туземцев, что скоро войска Германии и турецкого султана разобьют русских и освободят от царского гнёта единоверную Среднюю Азию. Активно работали против России и китайцы, считавшие земли Средней Азии своими и стремившиеся ослабить здесь русское влияние.
Как писали в одном из отчётов русские чиновники: «Есть бесспорное основание считать виновниками по агитации, во-первых, некоторые элементы из соседнего Кульджинского района (Китай – авт.), а, во-вторых, и агентов Германии: решимость главарей бунта созрела и окрепла неожиданно быстро потому, что в их заблуждениях их поддержали чьи-то прокламации, гласившие о слабости России, о непобедимости Германии и о близком вторжении в Русский Туркестан китайцев». В отчётах русских чиновников говорилось, что сбор оружия для будущего восстания и распространение призывов к нему в разных районах Туркестана и Степного края были отмечены ёщё с лета 1915 года.
Восстание сартов Восстание вспыхнуло вскоре после провозглашения «манифеста о тыловых работах», - вначале Ферганской долине и на других территориях бывшего Кокандского ханства (4 июля 1916 года в Ходженте), где исламский фанатизм и антирусские настроения были традиционно наиболее сильными. Началось оно практически одновременно в нескольких десятках населённых пунктов, что ясно говорит о связи и координации между восставшими. Почти повсеместно в сартовских землях (говоря современным языком – на землях оседлых узбеков) восстанием руководили муллы и дервиши. Их лозунгами были: «Долой белого царя и русских». «Убьем русских и создадим мусульманское государство».
Одним из наиболее лютых сторонников «священной войны» против «неверных» русских стал Касым-Ходжа, имам пятничной мечети селения Заамин. В начале восстания он был провозглашен «Зааминским беком» и заявил о том, что, уничтожив всех русских, он восстановит власть Кокандского хана. Поскольку в Ферганской долине русские жили в основном в городах, то на первых порах жертвами восставших мусульман стали приставы, немногочисленные полицейские и чиновники почтового и телеграфного ведомства – несколько десятков человек. Убивали зверски и напоказ. Войско Касым-Ходжи, по сути, вырезало всех попадавшихся ему в руки русских. Действия повстанцев привели к прекращению телеграфной связи между русскими городами в Туркестане и центральными районами России. 17 июля 1916 г. в Туркестанском округе было объявлено военное положение.
Шла мировая война, и русских войск в крае почти не было. На огромной территории стояли лишь разрозненные казачьи сотни и запасные роты. Поэтому были созданы дружины самообороны из гражданского русского населения везде, где это было возможным. Ташкент или Самарканд восставшим взять не удалось. Но Ходжент и Джизак оказались под их контролем. Как и сельские местности Ферганской, Самаркандской, Сырдарьинской областей.
Вскоре после начала восстания царское правительство уяснило себе серьёзность ситуации и масштабы угрозы. Генерал-губернатором края был назначен генерал-адъютант Куропаткин, показавший себя и на японской, и на германской войнах слабым полководцем, но в гражданской жизни азиатских окраин - сильным администратором. Куропаткин хорошо знал Туркестан, он быстро собрал в кулак русские армейские и казачьи отряды и начал давить восстание. Ходжент и Джизак ожесточённо сопротивлялись, но были взяты. К началу осени в землях осёдлых узбеков Туркестанского края восстание было, в основном, подавлено. Его руководители либо были убиты, либо попали в плен, либо ушли в степи. Данные о том, сколько русских при этом было погибло от ножа, шашки, пули или пики борцов с неверными, разнятся. По моим оценкам, на первоначальной территории восстания, в бывших Кокандских землях, погибло около 200 человек гражданского населения и чиновников, около 50 солдат.
Трагедия в Семиречье Семиречьем называется район вокруг озера Иссык-Куль и до озера Балхаш на севере. На территории Семиречья, наиболее плодородной и благоприятной для жизни части Восточного Туркестана, находятся города Верный (Алма-Ата) и Пишпек (Фрунзе). До прихода русских эти земли были заселены в основном кочевниками и полукочевниками – киргизами и казахами. Оседлого узбекского (сартовского) населения в Семиречье никогда не было. Поэтому на пригодных для земледелия участках быстро возникли русские сёла и казачьи станицы. После установления в крае русской власти сюда переселилось из Китая от репрессий и преследований несколько десятков тысяч мусульман уйгуров и дунган. Как и русские, они занимались, в основном, оседлым земледелием и скотоводством.
К моменту начала восстания летом 1916 года русское сельское население Семиречья (казаки и крестьяне), было очень невелико. Если учесть, что значительная часть русских уже жила в таких городах, как Верный, а взрослые мужчины были почти поголовно призваны в армию, то можно считать, что в сёлах и станицах оставалось не более 25.000 человек, в основном женщин, детей и стариков. Именно они и стали главными пострадавшими в результате резни, учинённой их вчерашними мусульманскими соседями – киргизами, казахами и уйгурами.
Вспыхнув ярко, но будучи к концу лета подавленным в оседлом Туркестане, восстание быстро перекинулось на земли кочевников. Здесь оно разгорелось с особой силой и ненавистью. Войск для его подавления на огромных просторах не хватало. Восставшие жгли хутора русских переселенцев, казаков, разрушали школы, почты, административные здания. В телеграмме военному министру от 16 августа 1916 года генерал Куропаткин написал, что «в одном Пржевальском уезде (где было больше всего русских селян) в имущественном отношении пострадало 6024 семейства русских поселенцев, из коих большинство потеряло всю движимость. Пропало без вести и убито 3478 человек». И крестьянские сёла, и казачьи станицы, были застигнуты врасплох. Потом они пытались создать отряды самообороны, - но оружие у крестьян, как уже писалось, активно изымалось властями начиная с 1910 года…
Страшная трагедия произошла в августе 1916 года на северном берегу озера Иссык-куль, где кочевниками-киргизами был уничтожен Православный монастырь, зверски (зарублены, зарезаны, посажены на кол) убиты не только все его насельники и работники, но 70 русских детей, мальчиков и девочек в возрасте от 10 до 14 лет, приехавших на лето в монастырский лагерь из Верненской гимназии. Об этом я напишу ещё особо.
Надо отметить, что, кроме кочевников, в восстании против русских приняли активное участие многие уйгуры и дунгане, мусульмане по вероисповеданию, которых совсем недавно русские власти спасли от китайцев, дав им приют на землях Российской империи. По официальным данным русских отчётов (по-моему, сознательно заниженных), до конца 1916 года в Семиречье погибло 2325 русских жителей, 1384 человека пропали без вести. Это значит – тоже были уведены в плен, потом убиты – но останки не найдены..
Это огромная цифра, более 15% от всего наличного русского населения Семиреченской области. И примерно 30% от всего взрослого населения её станиц и посёлков. Ужасно, что именно русские сельские поселенцы, обезоруженные своими же властями, понесли наиболее страшные и кровавые потери. Некоторые из тех, кто выжил, оставили страшные описания жестокости кочевников, если последним удавалось захватить русских в плен. Вспарывали животы, сажали на кол, с живых людей снимали кожу. Число русских государственных чиновников, погибших во время восстания во всём Туркестане, невелико по отношению к их общему числу – 9 человек. Восставшими было убито также 22 туземных чиновника.
Восстание в Казахстане Восстание в Туркестане было, в основном, подавлено к октябрю 2016 года. Но оно продолжало полыхать среди кочевников-казахов в Степном генерал-губернаторстве. Сюда, как уже отмечалось, бежали многие руководители восстания – сарты. Лозунги восставших были теми же – «убьём всех русских и построим мусульманское государство». Но, поскольку сельского русского населения в этих местах было не очень много, а крупные города взять восставшее не могли, количество пострадавших русских в областях Степного края было ниже, чем в Семиречье. Несмотря на то, что военный губернатор Николай Сухомлинов отложил сроки призыва на тыловые работы, восстание только разгоралось. Отряды восставших, под руководством Иманова, осадили один из областных центов региона – город Тургай.
На подавление восстания были брошены спешно сформированные сводные русские армейские части. Их общая численность в Степном крае и Туркестане доходила до 30 тысяч человек. Для сравнения: крестьянское восстание Антонова в Тамбовской и Воронежской губерниях России в 1921 году подавляли отряды Красной Армии и чекисты под руководством Тухачевского в количестве 40 тысяч человек. А численность восставших казахов в одном только отряде Иманова в период его наивысшего подъёма составляла 50 тысяч. Будучи в итоге разбитыми, повстанцы ушли в горы и отдалённые стойбища, откуда совершала набеги до середины февраля 1917 года. Потом пришла февральская революция. Позже Иманов, вполне логично, вступил с остатками своих войск в Красную Армию.
Борьба йомутов в Закаспии Закаспийская область (современная Туркмения) в административном отношении была отдельной частью Туркестанского края. Основное её население, племя текинцев, в восстании не участвовало. Второе по величине туркменское племя – йомуты, воевали, но не против русских, а против хивинских узбеков. Хивинское и Бухарское ханства были независимыми государствами под протекторатом России. Бухара, не смея действовать явно, поддерживала восставших и укрывала их на своей территории. Хиве было не до того. Начиная с 1912 года в ней шла междоусобная распря между узбеками, которые правили ханством, и туркменами йомутами и човдурами, которые оспаривали у узбеков свои права на часть власти в ханстве. Руководил туркменами известный «полевой командир» Джунаид хан, который действовал весьма успешно. Россия, не очень охотно, но помогала официальному хивинскому хану. Действия йомутов, поэтому, перенеслись и на прикаспийские области Красноводского уезда Закаспийского края. К январю 1917 года они были подавлены. Джунаид хан ушёл в Афганистан, потом вернулся, сотрудничал с красными, поссорившись с ними, до начала 1930-х годов был одним из виднейших руководителей басмачества в Средней Азии.
Жертвы и последствия Официальная историография не даёт точной цифры погибших в результате этого восстания. В боях было убито около 250 русских солдат и офицеров. Общее число русских людей, погибших насильственной смертью во время резни 1916 года, можно оценить в 4000 – 4500 человек.
Мобилизация туземцев на тыловые работы прошла слабо. Всего было отправлено около 110 тысяч человек. Многие из них, тронувшись в путь сенью 1916 года, даже не успели прибыть к месту своего назначения и воткнуть лопат в землю. Прождав несколько месяцев в районах Пензы, Сызрани, Самары – они были возвращены обратно. Боясь наказания, около 300 тысяч казахов и киргизов, участников восстания, бежали в Китай.
В 1917 году в России произошли революция, затем – государственный переворот. Страны не стало. О жертвах восстания забыли. Нет признаков того, что сегодня, в день столетия кровавой резни русских в Средней Азии, власти РФ вспомнят о них хотя бы словом. Давайте вспомним мы.
Вывод, который, по моему, мы обязаны сделать сегодня, заключается в том, что правители страны не имеют прав играть в «солдатики и территории». Можно присоединять и осваивать новые территории. Но категорически нельзя соединять то, что несоединимо. Средняя Азия, до сих пор таящая обиду на «русских колонизаторов», отняла у нашего государства очень много сил и ресурсов, которые нам были так необходимы на своё собственное национальное развитие. Лучше от этого не стало никому. Русским – точно не стало. Вместо того, чтобы двигаться в Азию и на Кавказ, надо было, опираясь на культуру и экономику, делать единым национальным организмом с Великороссией Украину, Белоруссию, активнее осваивать Сибирь.
Из песни слова не выкинешь. Русскую историю не перепишешь. Нам надо, хотя бы, её знать. Прочитав эту статью, помяните всех русских людей, погибших в Русском Туркестане в ходе свирепой резни 1916 года. Об их дущах, я уверен, подумал Господь.
Игорь Артёмов, востоковед, кандидат исторических наук
